Новые данные о судебномедицинской экспертизе огнестрельных повреждений

В последнее десятилетие понимание механизма возникновения огнестрельных повреждений и фактической значимости многих их признаков настолько расширилось, что имеются все основания для переоценки учения об огнестрельных повреждениях в судебномедицинском отношении.

Скоростная кино- и рентгеносъемка показала, что процессы, протекающие в организме в момент огнестрельного поражения, значительно сложнее, чем это представлялось ранее. По ходу пули возникает во много раз превышающая размеры снаряда воздушная полость, которая существует еще короткое время после его прохождения. Объем поражаемой области может при этом в значительной мере увеличиваться за счет расхождения не только мягких тканей, но и лопающихся костей; например,, череп широко раскрывается с обширным обнажением вещества мозга. Затем остается только хорошо известная картина огнестрельного канала в мягких тканях и костях, в которых устанавливается большее или меньшее количество трещин. Следовательно, то, что мы видим в области огнестрельного ранения, не отражает истинного характера и степени травматического эффекта. Он значительно сложнее и зона его воздействия намного обширнее.

Все это, с одной стороны, определяет необходимость более осторожной оценки и прогноза огнестрельных повреждений, с другой — открывает перспективы обнаружения диагностических особенностей на более широких пространствах.

Изучение условий и механизма воздействия пороховых газов и воздуха, выбрасываемых в момент выстрела из канала ствола оружия, позволило понять своеобразие наблюдаемых иногда при этом особенностей огнестрельного отверстия. Газы могут воздействовать на поражаемый объект раньше пули и с такой силой, что повреждают его, например, разрывают кожу. Типичный для входного отверстия дефект или

«минус ткани» иногда отсутствует в таких ранах. С другой стороны, пороховые газы могут выбивать отверстие, превышающее по размерам сечение пули, что приводит к возникновению ран с большим дефектом ткани и не совсем ровными краями, на которых отсутствует ободок осаднения. Эти возможности могут в значительной мере осложнять экспертные суждения.

Черная окраска в зоне огнестрельного повреждения, представлявшаяся на протяжении нескольких столетий наиболее убедительным признаком входного отверстия и близкой дистанции выстрела, потеряла свое прежнее значение. Если раньше изыскивались способы обнаружения малейших следов черного налета, расцениваемого всегда как копоть или пороховые шлаки, то сейчас возникает все больше оснований для критической оценки этого признака. И. В. Виноградов убедительно доказал, что отложение копоти в области входного отверстия может наблюдаться при выстрелах из винтовки образца 1891—1930 гг. не только при близкой дистанции выстрела, но и на расстояниях, исчисляемых десятками и сотнями метров. Это происходит при поражениях объекта, состоящего из нескольких слоев, когда между последними имеется расстояние в 0,5—1 см. Хорошо заметная копоть отлагается на втором слое мишени.

Хотя данные И.В. Виноградова касаются только особых условий огнестрельного поражения, они имеют большую практическую значимость, поскольку эти условия встречаются в экспертной практике. Небольшие воздушные прослойки могут быть, например, между голенищем сапога и портянкой или ногой. По данным М.Я. Аюбова, при выстрелах из малокалиберной винтовки на оборотной стороне мишени может возникать черный налет. Это отмечается при дистанциях в несколько метров, когда не может быть и речи об обычном отложении копоти. Правда, И.В. Виноградов приводит дифференциальные признаки, позволяющие отличить установленное им своеобразное отложение копоти от обычного. М.Я. Аюбов также указывает, что наблюдаемый им налет состоит в основном из свинца. Однако все это не исключает, а, наоборот, делает обязательной чрезвычайную осторожность в оценке выявляемых в области огнестрельной раны небольших черных отложений, которые ранее представлялись самым убедительным доказательством близкой дистанции выстрела.

Картина близкого выстрела при фактически далекой дистанции определяется не только особенностями объекта, о чем только что было сказано, но и своеобразным характером огнестрельного поражения. Оказывается, что при выстрелах с далекого расстояния обычная пуля винтовки может при известных условиях вызвать повреждение, чрезвычайно похожее на поражение с близкой дистанции. По данным Л. М. Бедрина, это может наблюдаться в случаях, когда действовала рикошетировавшая пуля или пуля, преодолевшая какое-либо препятствие. Особенно серьезны исследования Ю. М. Кубицкого, который показал, что пули специального назначения с термическим включением, рикошетируя или поражая после предварительного преодоления препятствия, могут вызвать повреждение, внешне полностью соответствующее таковому при выстреле с близкой дистанции.

Возможность несоответствия картины повреждения дистанции выстрела имеет большое практическое значение, так как с нею можно встретиться не так уже редко, особенно в условиях боевой обстановки. Если при этом исходить только из данных осмотра места повреждения, то заявление о ранении с далекого расстояния опровергается и может возникнуть дело о самоповреждении с заведомым ложным заявлением о характере ранения со всеми вытекающими отсюда тяжелыми последствиями для свидетельствуемого. В подобного рода случаях нельзя строить заключение только на основании осмотра. Он должен обязательно дополняться рентгенографией, позволяющей выявить отложение металла в виде отдельных различной величины частиц и облакообразных наслоений, чего не бывает при выстреле, произведенном с близкой дистанции. Спектрография и химический анализ позволяют установить качество металла, что еще более убедительно разрешает вопрос об истинном характере ранения.

Исследования последних лет в значительной мере уточнили значение гистологического изучения огнестрельного поражения. Такие признаки, как наличие в кожной ране костных осколков, при учете формы и размеров их, волокон тканей одежды, метахромазии и гомогенизации форменных элементов не могут сами по себе служить основанием для различения входного и выходного отверстий: их обнаруживают не только у входного, но и у выходного отверстия. Что касается возможности выявления под микроскопом пороховых шлаков, отсутствия или повреждения эпидермиса по краю раны, а также заворачивания его в просвет раневого канала или отбрасывания в сторону наружной поверхности кожи, то здесь необходимо помнить о возможности артефактов. При изготовлении гистологических препаратов могут нарушаться первичные топографические взаимоотношения между элементами тканей, в препарат могут также проникать загрязняющие его частицы, которые под микроскопом неотличимы от частиц копоти. Возможно также отсутствие последней в гистологическом препарате при видимых глазом слабых наложениях копоти. Убедительны для заключения о близкой дистанции выстрела массивные отложения копоти в виде пластинчатых наложений или заполняющих щели скоплений.

Для установления направления полета снаряда и дистанции выстрела существенное значение имеет микроскопическое исследование костей. По данным А. С. Литвака, в приготовленном из декальцинированной кости гистологическом препарате по краю огнестрельного канала и вблизи него выявляются микротрещины, начинающиеся с той стороны кости, с которой в нее поступила пуля. Кроме того, видны мелкие костные отломки, частично еще соединенные с костью, которые представляются отклоненными в сторону полета пули. Заслуживает внимания предложение А. С. Литвака употреблять в случаях огнестрельных повреждений для декальцинации кости 14—17% раствор муравьиной кислоты, а не азотную кислоту, так как в ней растворяются металлические отложения. Это тем более важно, что, как установлено С. Д. Кустановичем и С. М. Соколовым, черный налет в области огнестрельной раны при бездымном порохе обусловлен в основном отложением металлов.

В последние годы появился ряд сообщений об устанавливаемых под микроскопом признаках прижизненности огнестрельного ранения. Так, Н.В. Ворожцова указывает, что при макроскопическом и гистологическом исследованиях повреждений, нанесенных в состоянии биологической смерти (после полной остановки сердца), кровоизлияний в поврежденных тканях не обнаруживается. А. И. Туровцев подчеркивает, что посмертные и прижизненные повреждения по внешнему виду сходны между собой. Однако при посмертных повреждениях ободок осаднения имеет желтоватый цвет, ободок обтирания лучше выражен, кровоизлияние отсутствует. Он же утверждает, что гомогенизация тканей и метахромазия в области огнестрельной раны являются изменениями, свойственными живой ткани, и наблюдаются лишь в области ран, нанесенных прижизненно. А. С. Литвак указывает, что доказательным для прижизненного характера повреждения является кровоизлияние по ходу раневого канала, в костной ткани и вдали от него. Любой из перечисленных признаков может наблюдаться в случаях как прижизненного, так и посмертного ранения.

Хотя гистологическое исследование огнестрельных повреждений получило сейчас широкое распространение, а в некоторых экспертных учреждениях является даже обязательным, оно все же имеет некоторые теневые стороны. Выше уже отмечалась возможность возникновения артефактов, могущих вводить в заблуждение исследователя, и возможность отсутствия в гистологическом препарате такой детали, которая была заметна при осмотре повреждения невооруженным глазом. Помимо этого, могут возникать затруднения в силу отсутствия условий для проведения гистологических исследований. Наконец, для изготовления гистологических препаратов требуется длительное время, особенно при необходимости декальцинации кости; указанное, а также нарушение целостности огнестрельной раны требуют поисков такого метода, при котором были бы использованы преимущества исследования под микроскопом, но без изготовления гистологических препаратов.

Проведенные в этом направлении экспериментальные исследования и экспертные наблюдения выявили возможность непосредственного изучения под микроскопом огнестрельных повреждений. Если изъять кожный лоскут соответственно огнестрельной ране и сразу же или после предварительной фиксации его в формалине исследовать под микроскопом, то устанавливается ряд деталей, могущих служить основанием для дифференциации входного отверстия от выходного и для определения дистанции выстрела.' Поместив расправленный на куске картона лоскут кожи на столик микроскопа, начинают изучение повреждения, применяя объективы малых номеров. При этом выявляются основные особенности раны в их топографической взаимосвязи. Переходя затем на объективы больших номеров, уточняют те или иные детали. Непосредственная микроскопия позволяет видеть (В. И. Акопов) края огнестрельной раны и ободок осаднения со всеми присущими им особенностями, наложения копоти и элементов пороха или следы их воздействия, а также другие детали, могущие иметь место в зоне огнестрельной раны. Она дает возможность отличить истинный ободок осаднения, типичный для входного отверстия, от похожего на него ободка, иногда возникающего у выходного отверстия. В абсолютном большинстве случаев после непосредственной микроскопии отпадает необходимость в проведении гистологического исследования.

Непосредственная микроскопия дает возможность также изучать детали огнестрельных повреждений костей (Эйдлин, Муртазаев). Она позволяет выявить и микротрещины, и своеобразно отклоненные костные отломки, и следы наложений пороховых шлаков и металла. В случаях, когда своеобразные для огнестрельных повреждений костей особенности отсутствуют и возникают трудности в определении характера примененного оружия, непосредственная микроскопия поверхности костного излома позволяет установить типичную для огнестрельных повреждений сохранность костной структуры.

Получил распространение участково-послойный метод рентгенографии (Л. М. Эйдлин); с успехом применяется микрорентгенография при помощи лучей Букки (М. И. Ковалева). Преимуществом этих способов является возможность установления топографического расположения металла в зоне огнестрельного повреждения, а недостатком — невозможность определения характера его. Это с успехом разрешается спектрографией (В. М. Колосова), которая получает все большее распространение в судебномедицинской практике. Устанавливая качество металла, спектрография, однако, не дает картины его топографического распространения, что имеет существенное значение.

Предложенный И. С. Балагиным электрографический способ определения металла в области огнестрельного отверстия объединяет преимущества рентгенографического и спектрографического методов исследования, так как позволяет установить и качество, и расположение металла в области огнестрельного повреждения. Доступность исследования и простота его выполнения открывают этому методу широкую дорогу в криминалистической и судебномедицинской практике.

Интересны и перспективны возможности использования радиоактивных изотопов в диагностике огнестрельных повреждений (С. Д. Кустанович). Здесь, как и в других областях науки и практики, открывается новая страница судебной медицины.

Обострился интерес к возможности обнаружения в области огнестрельного повреждения ружейной смазки и пулевой осалки (Б. М. Розанов). Обусловленная их наличием флуоресценция в ультрафиолетовых лучах является убедительным признаком огнестрельного повреждения, а зона распространения и сила свечения дают иногда основания для суждения о характере оружия и последовательности выстрелов.

Уже краткое перечисление современных возможностей экспертизы огнестрельных повреждений показывает, что в этой актуальной главе судебной медицины ведется серьезная творческая работа большого коллектива научных и практических работников.