К вопросу о бытовых отравлениях детей беллоидом и белласпоном

При анализе материалов, характеризующих бытовые отравления детей лекарственными веществами, нам встретились интоксикации беллоидом и белласпоном, причем иногда со смертельным исходом. Беллоид поступает в СССР из Венгрии, а белласпон — из Чехословакии.

В отечественной литературе педиатрами (Г.Я. Скрипко и М.П. Потемкина; Т.С. Ольшанская) описано 2 случая несмертельных отравлений беллоидом. Об отравлении же белласпоном мы не располагаем опубликованными сведениями.

Состав беллоида и белласпона почти аналогичен: в них входят производные атропина и рабобеллина, барбитураты и алкалоиды спорыньи. Они оказывают успокаивающее действие на центральную нервную систему и нормализуют тонус вегетативной системы. Препараты предназначены для взрослых при функциональных расстройствах вегетативной нервной системы, синдроме Меньера, аллергических заболеваниях, психоневрозах, бессоннице и т. д. (беллоид по 3—6 драже в сутки, белласпон по 3). Оба вещества относятся к списку Б.

Материал наших исследований охватывает 40 случаев отравлений беллоидом и 5 белласпоном, причем у 2 детей при употреблении беллоида наступила смерть. Пострадавшими чаще были дети в возрасте 2—3 лет, которые в связи с недосмотром взрослых охотно съедали красивые цветные драже.

Первые признаки отравления проявлялись через 1—3 часа. У ребенка возникала вялость, сонливость, он становился, «как пьяный», был неустойчив на ногах, падал со стула.

Иногда у родителей возникало подозрение об отравлении в связи с тем, что ребенок неожиданно засыпал, долго и крепко спал, так, что его «не могли добудиться». Явления отравления наступали при употреблении 4—5 драже, при 10—25 драже наблюдалось состояние средней тяжести, при 30—50 драже состояние было очень тяжелым, отмечался даже летальный исход.

В ряде случаев (при приеме 10—25 драже беллоида) после периода вялости, атонии наступало резкое двигательное возбуждение, бред, ребенок сопротивлялся осмотру, отмечались зрительные галлюцинации, ребенок стремился куда-то бежать, беспорядочно «хватал» руками.

При дозах 20 драже наблюдалась потеря сознания, резкое расширение зрачков и отсутствие реакции на свет, понижение сухожильных рефлексов.

Кожные покровы, как правило, были бледными; выражен белый дермографизм; в некоторых случаях констатировано резкое покраснение лица, шеи и даже всего тела; сухость во рту. На 2-е сутки нередко температура повышалась. В тяжелых случаях имелись ярко выраженные явления угнетения дыхательного центра: частое, аритмичное, поверхностное дыхание, цианоз конечностей. Тоны сердца приглушены, брадикардия. Явления отравления в легких и средней тяжести случаях держались 2—3 дня, в тяжелых — до 5—6 дней, особенно долго остается вялость, сонливость и расширение зрачков.

Клиника отравления белласпоном аналогична; доза, по нашим данным, достигала 25 драже.

При клинических анализах крови отклонений от нормы не отмечено.

Из осложнений при отравлениях беллоидом наблюдались медикаментозная (пятнисто-папулезная) сыпь, ацетонемия, токсический нефрозо-нефрит.

Диагноз несмертельного отравления ставили на основании обстоятельств дела и характерной клинической картины. Однако в некоторых случаях, когда клинических проявлений не наблюдалось, диагноз в приемном покое ставили только на основании обстоятельств дела.

Химические анализы не производили из-за отсутствия в больнице химической лаборатории, и только в 5 случаях промывные воды направили в судебнохимическую лабораторию. Отрицательный результат химического исследования (4 из 5) промывных вод, очевидно, был получен потому, что пострадавшие поступали в больницу по прошествии значительного срока после приема вещества. В одном случае в промывных водах обнаружены барбитураты.

В 2 случаях смерть наступила при явлениях резкого угнетения дыхания (доза 35—50 драже беллоида).

При судебномедицинском исследовании трупов отмечено резкое полнокровие органов, темная жидкая кровь, мелкоточечные и крупнопятнистые кровоизлияния на слизистых оболочках и под серозными оболочками, отек легких. Гистологически отмечено резкое полнокровие. Таким образом, морфологическая картина напоминала обычные явления, отмечаемые при интоксикациях функциональными ядами.

В органах из трупов обнаружены снотворные и в одном случае атропин.

Наши наблюдения дают основание полагать, что для установления диагноза отравления беллоидом и белласпоном необходимо, как правило, проводить не только химическое исследование промывных вод, но, учитывая, что ингредиенты беллоида и белласпона выводятся с мочой, подвергать и ее повторным анализам.

Материалы наблюдений показывают, что основной причиной отравлений является небрежное хранение сильнодействующих лекарств в местах, доступных для детей. Следовало бы ввести соответствующее рациональное ограничение продажи этих препаратов, систематически и широко разъяснять родителям их токсические свойства, ввести предупредительную маркировку на этикетках.