Некоторые замечания по вопросам судебномедицинского исследования трупа, изложенным в учебнике для юристов «Судебная медицина» проф. М.И. Авдеева. М., 1960 г.

Судебномедицинское исследование трупа является одним из наиболее сложных и ответственных экспертных действий, с которым должны быть особенно хорошо ознакомлены будущие юристы, в частности следователи. Поэтому мы обратили внимание прежде всего на главу XII «Судебномедицинское исследование трупа» нового учебника для юристов проф. М.И. Авдеева.

Этой главе, к сожалению, отведено сравнительно мало места — всего 28 из 526 страниц, (стр. 419—447), содержащихся в книге, притом 15 из этих 28 стр. приходятся на иллюстрации, образцы протоколов и актов.

В данной главе имеются отдельные ошибочные высказывания автора, а также указания, противоречащие нормам закона, что особенно досадно видеть в учебнике для юристов.

Перейдем к рассмотрению таких мест. В самом начале (стр. 419) сказано:

«Исследование трупа может производиться в виде наружного первоначального осмотра трупа на месте его обнаружения. Самым распространенным видом исследования трупа является вскрытие».

Такая установка автора неприемлема. Она неправильно ориентирует учащегося на то, что наружный осмотр трупа на месте его обнаружения можно рассматривать как одну из законченных форм судебномедицинского исследования трупа. «Наружный первоначальный осмотр трупа на месте его обнаружения» (разрядка наша. — Ю. К ) входит, согласно закону, в функции следователя, а не судебно-медицинского эксперта, который привлекается следователем лишь для участия в этом действии (Ст. 180 УПК РСФСР: «Наружный осмотр трупа на месте его обнаружения производит следователь...» и т. д.). Помимо этого, под полноценным судебно-медицинским исследованием трупа всегда и только понимается совокупное исследование одежды трупа, наружное исследование трупа и вскрытие. Ограничение исследования трупа лишь наружным осмотром расценивается в судебномедицинской практике как серьезнейший недостаток в работе. Таким образом, отмеченное следственное действие не является судебномедицинским исследованием трупа и не может подменять его.

Что же касается вскрытия, то это вовсе не «самый распространенный вид исследования трупа», а обязательный элемент любого судебномедицинского исследования трупа.

О том, что автор ошибочно причисляет осмотр трупа на месте его обнаружения к судебномедицинскому исследованию свидетельствует также недвусмысленное высказывание в § 96 «Первоначальный осмотр трупа на месте происшествия» (стр. 421), в котором говорится: «Этот вид судебномедицинского исследования трупа (разрядка наша. — Ю. К) составляет часть осмотра места происшествия».

Попутно надо заметить, что отмеченное выше заблуждение автора, возможно, в определенной мере является следствием порочной практики, когда при осмотре места происшествия следователь устраняется от осмотра трупа, перепоручает его судебно-медицинскому эксперту и под диктовку последнего записывает соответствующую часть в протокол осмотра места происшествия. Нам думается, что в учебнике как раз следовало бы разъяснить, в чем состоит неправильность подобных действий, причем не только очертить истинные задачи, права и обязанности судебномедицинского эксперта при следственном осмотре трупа на месте его обнаружения, но, что особенно важно, рассмотреть сущность, порядок и объем функций следователя при осмотре трупа и протоколировании установленных при этом данных. Здесь же уместно было бы сказать о задачах и правилах фотографирования трупа и отдельных деталей на нем.

В § 97 (стр. 428) автор обращается к рассмотрению поводов и порядка повторного вскрытия. При этом он пишет: «... если после вскрытия выяснились дополнительные обстоятельства, требующие повторного вскрытия, необходимо поручать перевскрытие другому эксперту, которое производится обязательно, если только это возможно, в присутствии эксперта, производившего первое вскрытие».

Не говоря о дезориентирующей учащегося формулировке «обязательно, если только возможно», необходимо указать, что само по себе положение, выдвинутое автором учебника, не соответствует ст. 81 УПК РСФСР. В последней предусмотрено поручение повторной экспертизы другому эксперту или другим экспертам только тогда, когда заключение первого эксперта было необоснованным или возбуждало сомнение в его правильности. Что же касается назначения повторного вскрытия по дополнительно открывшимся обстоятельствам, то оно подходит под понятие, содержащееся в ст. 81 УПК РСФСР, — недостаточная ясность или полнота заключения. А в этих случаях, как указано в упомянутой выше статье, «может быть назначена дополнительная экспертиза, поручаемая тому же или другому эксперту».

Говоря на стр. 420 о видах судебномедицинского исследования трупа, проф. М.И. Авдеев не только еще раз ошибочно относит к ним первичный осмотр трупа на месте происшествия, но и причисляет к ним эксгумацию. Здесь мы читаем: «Таким образом, к судебномедицинскому исследованию трупа относятся первичный осмотр трупа на месте происшествия, вскрытие трупа, повторное вскрытие или перевскрытие и эксгумация» (разрядка наша. — Ю. К.).

Как известно, эксгумация, т. е. извлечение трупа из земли, является следственным действием (ст. 180 УПК РСФСР). При этом обязательно лишь присутствие судебномедицинского эксперта, который в дальнейшем производит исследование эксгумированного трупа. Из содержания § 99 (стр. 429—432), посвященного специально рассмотрению эксгумации, не создается ясного представления о том, кто же — судебно-медицинский эксперт или следователь — осуществляет ее. И только по примеру акта эксгумации на стр. 466 (если его будет читать учащийся) можно понять, что это действие входит в компетенцию следователя.

Говоря о порядке осмотра трупа на месте его обнаружения, автор на стр. 423 отмечает: «Осмотр трупа производится только (разрядка наша. — Ю. К.) после полного его раздевания».

Возникает вполне естественный вопрос, подлежит ли осмотру на месте происшествия труп, если его по каким-либо причинам, а последние, как правило, всегда имеются, раздевать не приходится. Напрашивается ответ, что в таком случае, согласно указаниям проф. М. И. Авдеева, осмотр трупа производить нельзя, т.е. неизбежно нарушение ст. 180 УПК РСФСР. При всем этом необходимо заметить, что вообще раздевание трупа на месте его обнаружения почти никогда не производится. И это обусловлено целым рядом вполне закономерных причин, на рассмотрении которых задерживаться здесь нецелесообразно.

Разбирая порядок судебномедицинского исследования трупа в морге (стр. 427), автор допускает существенную ошибку. Он пишет: « Наружный осмотр включает осмотр одежды, если этого не было сделано на месте происшествия (разрядка наша. — Ю. К.) и осмотр самого трупа».

В то же время, как это широко известно, судебномедицинское исследование трупа в морге всегда начинается с осмотра одежды. И описание последнего обязательно включают в акт судебномедицинского исследования трупа.

Выполнение упомянутого выше ошибочного указания автора привело бы на практике к весьма вредным для дела последствиям, что, пожалуй, не нуждается в каких-либо пояснениях. Необходимо отметить, что дезориентация проф. М.И. Авдеева и в данном случае, по-видимому, происходит от того, что он смешивает понятие о следственном осмотре с судебномедицинским. Осмотр одежды трупа на месте его обнаружения — следственное действие, а в морге — судебномедицинское, причем, повторяем, обязательное во всех случаях.

В описании внутреннего исследования трупа на стр. 427—428 не подчеркнута его целенаправленность. Весьма схематично излагается лишь последовательность действий, общих как для судебномедицинской, так и для патологоанатомической секций, и ничего не говорится о судебномедицинских особенностях вскрытия, с существом и задачами которых должен быть знаком следователь, присутствующий при секции.

Вообще, к сожалению, приходится констатировать, что автор учебника в значительной мере отождествляет судебномедицинское исследование трупа с патологоанатомическим. Так, на стр. 421 мы читаем: «Хорошо составленный подробный протокол патологоанатомического вскрытия позволяет без затруднений дать правильное судебномедицинское заключение».

Подобное утверждение, во-первых, не соответствует действительности уже по одному тому, что судебномедицинское вскрытие направлено на обнаружение и изучение ряда таких особенностей, которые не представляют иногда никакого интереса для патологоанатома, а также стоят вне сферы его специальных познаний и поэтому оказываются вовсе не отраженными в протоколе. Во-вторых, такая установка неизбежно должна дезориентировать представителей следствия; она будет мешать правильному пониманию специфики судебномедицинского исследования трупа, а следовательно, предъявлению к нему соответствующих требований.

В заключение следует остановиться на вопросе о компетенции судебномедицинского эксперта определять род насильственной смерти, поскольку такое определение, как правило, бывает органически связано с результатами судебномедицинского исследования трупа. Рассмотрению этого вопроса в учебнике посвящено 5 страниц (§ 9, стр. 22—26).

Прежде всего обращает на себя внимание необычность изложения, содержащегося в упомянутом параграфе. Вместо общепринятых для всех учебников авторитетных (возможно, иногда и ошибочных) высказываний, автор вступает в пространную дискуссию с противниками своей точки зрения о том, что судебномедицинский эксперт не имеет права определять род насильственной смерти. При этом М.И. Авдеев находит возможным в ходе полемики бросить тень на имена ряда видных советских ученых судебных медиков (стр. 25).

Но главное автор дезориентирует учащихся. Право судебномедицинского эксперта определять род насильственной смерти, когда он может сделать это на основании своих специальных познаний, подтверждено целым рядом официальных руководящих указаний (Главным судебномедицинским экспертом Министерства здравоохранения СССР 29/II 1956 г., следственным управлением Прокуратуры Союза ССР 8/VIII 1958 г. и в постановлении Пленума Верховного Суда СССР по делу А.Ф. Завадского от 16/VI 1959 г.¹. При этом необходимо подчеркнуть, что решение Президиума Верховного Суда РСФСР по делу А.Ф. Завадского от 28/1. 1959 г. приведенное автором учебника в качестве подтверждения своей (ошибочной) точки зрения (стр. 26), было признано в указанном постановлении Пленума Верховного Суда СССР неправильным.

Проф. Ю.М. Кубицкий

¹ Судебномедицинская экспертиза, 1960, № 3, стр. 4—5.