О пределах компетенции судебно-медицинского эксперта

Вопрос о пределах компетенции судебно-медицинского эксперта в последнее время нередко служит предметом обсуждения со стороны юристов и судебных медиков, как на страницах печати, так и на различных совещаниях.

В решении указанного вопроса, особенно в отношении права и обязанности судебно-медицинского эксперта при производстве экспертизы определять род насильственной смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай) нет единого мнения, причем взгляд, что определение рода насильственной смерти не подлежит ведению судебно-медицинского эксперта, далеко не является общепризнанным. Практика свидетельствует о том, что органы следствия нередко ставят на разрешение судебно-медицинской экспертизы вопрос об убийстве, самоубийстве и т.д.

В этой связи Главная судебно-медицинская экспертиза Министерства здравоохранения СССР обратилась в Министерство юстиции СССР, Верховный Суд СССР, Прокуратуру СССР и Министерство внутренних дел СССР с просьбой разъяснить: вправе ли судебно-медицинский эксперт при проведении экспертизы определять род насильственной смерти - убийство, самоубийство, несчастный случай, при наличии у эксперта достаточных оснований, вытекающих из его специальных познаний и результатов произведенного исследования трупа?

Были получены следующие приводимые в извлечении ответы:

1. Министерство юстиции СССР: «...В целях объективного разрешения дела необходимо, чтобы судебно-медицинские эксперты давали заключения только в рамках судебно-медицинской науки.

   Если же судебно-медицинский эксперт основывает свои выводы на других данных не судебно-медицинского характера, то это уже выходит за пределы его компетенции».

2. Верховный Суд СССР: «...в тех случаях, когда решение вопроса о роде насильственной смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай) связано с научным анализом данных исследования трупа, эксперт может представить свое мотивированное заключение о роде насильственной смерти, которое подвергается оценке суда в числе других доказательств, с соблюдением требования ст. 298 УПК РСФСР и соответствующих статей УПК других союзных республик».
3. Прокуратура СССР: «...ответ на вопрос о наличии или отсутствии признаков насильственной смерти - это обязанность судмедэксперта.

   Ответ на вопрос о роде насильственной смерти - это право судмедэксперта, но не его обязанность, и ни следователь, ни суд не вправе настаивать на получении ответа судмедэксперта по этому вопросу».

Таким образом, суждения вышеуказанных руководящих органов о пределах компетенции судебно-медицинского эксперта представляют собой конкретизацию пункта 35 «Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР», согласованной с Прокуратурой СССР. Министерством юстиции СССР, Министерством государственной безопасности СССР и утвержденной Министерством здравоохранения СССР: «Судебно-медицинский эксперт... может отказаться от ответов на вопросы, выходящие за пределы его знаний или не входящие в компетенцию судебно-медицинского эксперта».

На основании изложенного в вопросе о пределах компетенции судебно-медицинского эксперта предлагаю руководствоваться следующим:

В процессе проведения экспертизы судебно-медицинский эксперт имеет право представить свое мотивированное заключение о роде насильственной смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай) лишь тогда, когда этот вывод вытекает из специальных познаний судебно-медицинского эксперта (теоретической подготовки и практического экспертного опыта) и результатов судебно-медицинского исследования трупа.

Вместе с тем судебно-медицинский эксперт не обязан отвечать на вопрос о роде насильственной смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай), и ни следователь, ни суд не вправе требовать такого заключения от судебно-медицинского эксперта.

Из этого же принципа следует исходить и при проведении других видов судебно-медицинской экспертизы.

Главный судебно-медицинский эксперт,
профессор

В.И. Прозоровский